follow your kokoro!
Название: Halfway there
Оригинал: Halfway there
Автор: ashesof_hope
Перевод: Tenaia
Beta: TOKKO
Разрешение на перевод: получено.
Pairing: Рё/Каме/Джин
Rating: PG-15
Жанр: драма
Summary: Джин уезжает в ЛА. Каме волнуется, но Рё говорит ему, что все будет в порядке. Также известен как фик, в котором люди никогда не говорят то, что действительно думают.
Прим. переводчика: фик написан к Jason's Walker Down
читать дальше
***
Каме всегда думал, что Токио трещит по швам от всех тех людей, которые стараются придать имя своим лицам, отчаянно пытаясь убедить себя в своей особенности. С другой стороны, были и те, кто не хотел ничего кроме как приспособиться, соответствовать образцу и стать частью безызвестности. И Каме точно не был уверен, к какому типу он принадлежал. В один день ему хотелось просто смешаться с толпой. На другой - он думал, что все-таки есть нечто большее, чем эта посредственность.
Почти всегда он выбирал смирение. Как и все остальные.
***
Когда Джин во второй раз решил уехать в ЛА, Каме был уверен, что проиграл, оступился. Он думал, что должно быть, сделал что-то неправильно, а ведь когда-то решил не принимать участия в том, что касалось Джина. А Джин... Джин сметал все, что было на его пути, неумолимо, безжалостно, как чертов ураган, оставляя после себя лишь обломки. И в действительности он был лишь одной из многочисленных жертв, поэтому он не имел права жаловаться. Ведь солдаты не жалуются. И за все годы, проведенные в агентстве, Каме выучил, что джоннисы тоже не жалуются. Когда что-то шло не так, ты должен был смириться и принять. Или, на крайний случай, просто ждать, пока все само не уляжится со временем.
***
Каме не мог вспомнить, когда он по-настоящему говорил с Джином в последний раз. Он думал, что это, скорей всего, было примерно месяц назад, когда Джин извинялся за то, что уезжает в ЛА, и невзначай добавил «ты знаешь, удачи с концертом».
Теперь, когда он мысленно возвращался к этому разговору, вспомнить, как проходил весь разговор, у него не получалось. Однако Каме точно помнил, как Джин вертел свою зажигалку в руках, играя с ней, щелк, щелк, щелк, и это заполняло ту неловкую паузу, которая тогда повисла между ними. А еще он помнил то время, когда эти самые пальцы были на его губах, очерчивая их контур, а солнечные лучи, мерцая, играли на лице Джина. Помнил все эти мелкие подробности точно так же, как и все данные, и нарушенные обещания.
«Значит, на пять месяцев?»
«Да, может быть, вернусь позже, если меня хорошо примут». Джин смотрел на него настолько решительным взглядом, как будто в ожидании какой-то реакции, какого-либо ответа, и Каме думал, что может быть, ему было надо изобразить возмущение или негодование, показать, что на самом деле он чувствовал. Затем он осознал, что никакие слова не смогут описать его чувств, и, если Джин собирался исчезнуть на пять месяцев, у него не было желания, чтобы их последний разговор закончился какими-либо искаженными обвинениями, как обычно заканчивалось большинство их разговоров в последнее время.
Поэтому он сказал единственное, что хотел, единственное, с чем он мог жить.
«Сделай так, чтобы мы гордились тобой».
***
Джонни-сан однажды сказал ему не измерять все потерями, не исчислять все вещами, которых у тебя нет. Джонни-сан был умен, настолько, насколько приобретенный опыт может сделать человека таким. Каме мог лишь желать, чтобы в один прекрасный день он стал таким же мудрым как он.
***
Джин был раздражен, как всегда. Маленький неизрасходованный остаток вражды, которая закипала в радужных лучах клуба: одно неправильное движение, и все возможные границы были бы пересечены.
Иногда ему хотелось лишь немного тишины, хотя большую часть времени он предпочитал танцевать. Любил втискиваться в узкое пространство между разгоряченными телами и забываться среди этих людей, которые не говорили по-японски, которые не знали, кем он являлся.
Еще ему нравилось говорить по-английски, не потому что он думал, что английский был лучше, чем японский, просто на своем родном языке ему постоянно приходилось подбирать нужные слова, чтобы выразить себя. Было так много нюансов, так много двусмысленности. В английском же люди заполняли все пробелы, заканчивая предложения за него, абсолютно не обращая внимания на то, что они сильно отличались от истинного смысла его слов. Люди, которым было все равно, о чем он думал.
Он скучал по постоянному присутствию Каме, даже если в последнее время они редко говорили.
Он хотел сказать ему то, о чем на самом деле думал, когда у него была возможность. Затем Джин осознал, что тем путем, которым он выражает свои мысли, он разрушил бы все окончательно. Лучше совсем не говорить.
***
Шесть дней спустя Каме получил сообщение от Джина.
Переезжаю.
И смайлик,… так нелепо по мнению Каме, что это заставило его поморщиться. Казуя был бы больше рад, если Джин поинтересовался как он.
Потому что, может быть, тогда он сказал бы правду… Что все не было в порядке.
***
Каме нравился Рё: это больше, чем он бы сказал о людях, с которыми занимался сексом. Конечно, временами Рё был резок, почти жесток, но все-таки это нельзя было назвать безразличием. Он просто говорил правду так, как она есть.
У Каменаши было так много эмоций относительно Рё, и порой они были настолько противоречивы, что он не был уверен в том, что сумеет когда-либо их сосчитать. Но для Каме это все сводилось к простому незамысловатому ощущению спокойствия, которое он испытывал рядом с Рё. Не было нужды притворяться чем-то большим, чем он был на самом деле.
Со стороны Рё это была такая любовь, которая подкрадывалась незаметно, которая заставляла его метаться в сомнениях, которая перехватывала дыхание каждый раз, когда он открывал глаза, и видел его\ее рядом... Но теперь он был уверен, что ему нужна только тишина, тишина без споров, полная взаимопонимания.
Иногда после секса они лежали в темноте, и Каме никак не мог догадаться, о чем думал Рё. Они даже не говорили: каждый просто погружался в свои мысли. В такие моменты Каме думал о том, насколько неудобной была кровать в отеле. Он смотрел в темноту, и со временем его глаза привыкали к размытым очертаниям, которые играли на потолке.
Разговоры с Рё совершенно отличались от бесед с Джином, которые были наполнены разнообразным подтекстом и скрытыми значениями, где была необходимость все предвидеть и вовремя сдаться. Иногда он вообще не понимал, о чем говорит Рё: речь могла зайти о сценарии, который он прочитал на днях, или о повышении цен на бензин, о чем угодно; и тогда он просто слушал.
Когда им надоедали разговоры, Рё принимался за поцелуи, и его губы медленно скользили вниз... в такие моменты сердце Каме билось так, как будто он был на сражении, затем он сам притрагивался своими холодными пальцами к ребрам Рё и удивлялся какими одновременно похожими и разными они были. Сейчас в темноте можно было без опасений показать ему свои истинные чувства.
***
Иногда Каме следил, как были дела у Джина через интернет, иногда он улавливал обрывки фраз из разговоров других людей. Но, прежде всего, он никогда по-настоящему не волновался: у Джина была эта поразительная способность заводить друзей, где бы он ни был. Так что Каме не сомневался, что даже на необитаемом острове Аканиши стал бы заводить друзей, даже среди животных. Кроме того, если ему и надо было о ком-то волноваться, то лучше бы он волновался о себе. Ему нужно было продумать свое соло, тренировать песни, которые было необходимо перезаписать после отбытия Джина.
Он никогда не показывал свою неуверенность Коки и остальным, потому что это вряд ли чем-то могло им помочь. Но Каме говорил об этом Рё. Говорил, что он ощущает себя предводителем, ведущим свои войска в бой.
«Знаешь что? Все будет в порядке», - отвечал Рё. На что Каме хотел ответить, что давно потерял свою веру, потому что он был абсолютно не готов ни в прошлый раз, ни в этот.
«Правда?» - спрашивал Каме, и в его голосе слышалось сомнение.
Рё мягко улыбался, и тогда его сердце замирало, начиная верить, что все все-таки будет хорошо. Во всех отношениях.
Оригинал: Halfway there
Автор: ashesof_hope
Перевод: Tenaia
Beta: TOKKO
Разрешение на перевод: получено.
Pairing: Рё/Каме/Джин
Rating: PG-15
Жанр: драма
Summary: Джин уезжает в ЛА. Каме волнуется, но Рё говорит ему, что все будет в порядке. Также известен как фик, в котором люди никогда не говорят то, что действительно думают.
Прим. переводчика: фик написан к Jason's Walker Down
читать дальше
***
Каме всегда думал, что Токио трещит по швам от всех тех людей, которые стараются придать имя своим лицам, отчаянно пытаясь убедить себя в своей особенности. С другой стороны, были и те, кто не хотел ничего кроме как приспособиться, соответствовать образцу и стать частью безызвестности. И Каме точно не был уверен, к какому типу он принадлежал. В один день ему хотелось просто смешаться с толпой. На другой - он думал, что все-таки есть нечто большее, чем эта посредственность.
Почти всегда он выбирал смирение. Как и все остальные.
***
Когда Джин во второй раз решил уехать в ЛА, Каме был уверен, что проиграл, оступился. Он думал, что должно быть, сделал что-то неправильно, а ведь когда-то решил не принимать участия в том, что касалось Джина. А Джин... Джин сметал все, что было на его пути, неумолимо, безжалостно, как чертов ураган, оставляя после себя лишь обломки. И в действительности он был лишь одной из многочисленных жертв, поэтому он не имел права жаловаться. Ведь солдаты не жалуются. И за все годы, проведенные в агентстве, Каме выучил, что джоннисы тоже не жалуются. Когда что-то шло не так, ты должен был смириться и принять. Или, на крайний случай, просто ждать, пока все само не уляжится со временем.
***
Каме не мог вспомнить, когда он по-настоящему говорил с Джином в последний раз. Он думал, что это, скорей всего, было примерно месяц назад, когда Джин извинялся за то, что уезжает в ЛА, и невзначай добавил «ты знаешь, удачи с концертом».
Теперь, когда он мысленно возвращался к этому разговору, вспомнить, как проходил весь разговор, у него не получалось. Однако Каме точно помнил, как Джин вертел свою зажигалку в руках, играя с ней, щелк, щелк, щелк, и это заполняло ту неловкую паузу, которая тогда повисла между ними. А еще он помнил то время, когда эти самые пальцы были на его губах, очерчивая их контур, а солнечные лучи, мерцая, играли на лице Джина. Помнил все эти мелкие подробности точно так же, как и все данные, и нарушенные обещания.
«Значит, на пять месяцев?»
«Да, может быть, вернусь позже, если меня хорошо примут». Джин смотрел на него настолько решительным взглядом, как будто в ожидании какой-то реакции, какого-либо ответа, и Каме думал, что может быть, ему было надо изобразить возмущение или негодование, показать, что на самом деле он чувствовал. Затем он осознал, что никакие слова не смогут описать его чувств, и, если Джин собирался исчезнуть на пять месяцев, у него не было желания, чтобы их последний разговор закончился какими-либо искаженными обвинениями, как обычно заканчивалось большинство их разговоров в последнее время.
Поэтому он сказал единственное, что хотел, единственное, с чем он мог жить.
«Сделай так, чтобы мы гордились тобой».
***
Джонни-сан однажды сказал ему не измерять все потерями, не исчислять все вещами, которых у тебя нет. Джонни-сан был умен, настолько, насколько приобретенный опыт может сделать человека таким. Каме мог лишь желать, чтобы в один прекрасный день он стал таким же мудрым как он.
***
Джин был раздражен, как всегда. Маленький неизрасходованный остаток вражды, которая закипала в радужных лучах клуба: одно неправильное движение, и все возможные границы были бы пересечены.
Иногда ему хотелось лишь немного тишины, хотя большую часть времени он предпочитал танцевать. Любил втискиваться в узкое пространство между разгоряченными телами и забываться среди этих людей, которые не говорили по-японски, которые не знали, кем он являлся.
Еще ему нравилось говорить по-английски, не потому что он думал, что английский был лучше, чем японский, просто на своем родном языке ему постоянно приходилось подбирать нужные слова, чтобы выразить себя. Было так много нюансов, так много двусмысленности. В английском же люди заполняли все пробелы, заканчивая предложения за него, абсолютно не обращая внимания на то, что они сильно отличались от истинного смысла его слов. Люди, которым было все равно, о чем он думал.
Он скучал по постоянному присутствию Каме, даже если в последнее время они редко говорили.
Он хотел сказать ему то, о чем на самом деле думал, когда у него была возможность. Затем Джин осознал, что тем путем, которым он выражает свои мысли, он разрушил бы все окончательно. Лучше совсем не говорить.
***
Шесть дней спустя Каме получил сообщение от Джина.
Переезжаю.
И смайлик,… так нелепо по мнению Каме, что это заставило его поморщиться. Казуя был бы больше рад, если Джин поинтересовался как он.
Потому что, может быть, тогда он сказал бы правду… Что все не было в порядке.
***
Каме нравился Рё: это больше, чем он бы сказал о людях, с которыми занимался сексом. Конечно, временами Рё был резок, почти жесток, но все-таки это нельзя было назвать безразличием. Он просто говорил правду так, как она есть.
У Каменаши было так много эмоций относительно Рё, и порой они были настолько противоречивы, что он не был уверен в том, что сумеет когда-либо их сосчитать. Но для Каме это все сводилось к простому незамысловатому ощущению спокойствия, которое он испытывал рядом с Рё. Не было нужды притворяться чем-то большим, чем он был на самом деле.
Со стороны Рё это была такая любовь, которая подкрадывалась незаметно, которая заставляла его метаться в сомнениях, которая перехватывала дыхание каждый раз, когда он открывал глаза, и видел его\ее рядом... Но теперь он был уверен, что ему нужна только тишина, тишина без споров, полная взаимопонимания.
Иногда после секса они лежали в темноте, и Каме никак не мог догадаться, о чем думал Рё. Они даже не говорили: каждый просто погружался в свои мысли. В такие моменты Каме думал о том, насколько неудобной была кровать в отеле. Он смотрел в темноту, и со временем его глаза привыкали к размытым очертаниям, которые играли на потолке.
Разговоры с Рё совершенно отличались от бесед с Джином, которые были наполнены разнообразным подтекстом и скрытыми значениями, где была необходимость все предвидеть и вовремя сдаться. Иногда он вообще не понимал, о чем говорит Рё: речь могла зайти о сценарии, который он прочитал на днях, или о повышении цен на бензин, о чем угодно; и тогда он просто слушал.
Когда им надоедали разговоры, Рё принимался за поцелуи, и его губы медленно скользили вниз... в такие моменты сердце Каме билось так, как будто он был на сражении, затем он сам притрагивался своими холодными пальцами к ребрам Рё и удивлялся какими одновременно похожими и разными они были. Сейчас в темноте можно было без опасений показать ему свои истинные чувства.
***
Иногда Каме следил, как были дела у Джина через интернет, иногда он улавливал обрывки фраз из разговоров других людей. Но, прежде всего, он никогда по-настоящему не волновался: у Джина была эта поразительная способность заводить друзей, где бы он ни был. Так что Каме не сомневался, что даже на необитаемом острове Аканиши стал бы заводить друзей, даже среди животных. Кроме того, если ему и надо было о ком-то волноваться, то лучше бы он волновался о себе. Ему нужно было продумать свое соло, тренировать песни, которые было необходимо перезаписать после отбытия Джина.
Он никогда не показывал свою неуверенность Коки и остальным, потому что это вряд ли чем-то могло им помочь. Но Каме говорил об этом Рё. Говорил, что он ощущает себя предводителем, ведущим свои войска в бой.
«Знаешь что? Все будет в порядке», - отвечал Рё. На что Каме хотел ответить, что давно потерял свою веру, потому что он был абсолютно не готов ни в прошлый раз, ни в этот.
«Правда?» - спрашивал Каме, и в его голосе слышалось сомнение.
Рё мягко улыбался, и тогда его сердце замирало, начиная верить, что все все-таки будет хорошо. Во всех отношениях.
-
-
27.08.2010 в 13:40